«“Бытие и время” – безжалостно-самокритично пишет автор книги, – это полностью несовершенная попытка войти во временной характер (Zeitlichkeit) Dasein, чтобы по-новому с [эпохи] Парменида поставить вопрос о бытии (Seinsfrage)»[57]. Отметим: здесь в самом начале заметок (конец 1931 года) термину Dasein противоставляется Sein, а не Seyn. Иными словами, и внутри “Черных тетрадей” есть своя эволюция. Но критика “Бытия и времени” – явная и резкая.
Весьма важными, с точки зрения обоснования самокритичной позиции и, соответственно, разворачивания именно новой теории бытия – представляются первые страницы опубликованных томов “Черных тетрадей”.
Хайдеггер формулирует (судя по датам, в октябре 1931 года) по форме как будто знакомые со времени Канта, но уже иначе поставленные общие философские вопросы:
«Что мы должны делать?
Кто мы суть (wer sind wir)?
Почему мы должны быть (sein)?
Что такое сущее (Seiende)?
Почему свершается (geschiet) бытие (Sein)?
Исходя из этих вопросов [двигаться] ввысь, в единство и есть философствование»[58].
И потом, как сказано, с первых страниц записей “Черных тетрадей”, начинается упомянутая самокритика Хайдеггера относительно “Бытия и времени”. Но в этом начальном контексте философ скорее обнаруживает общее беспокойство по поводу своей ранней концепции бытия, чем говорит что-либо определенное о её новом конструировании.
«Книга “Бытие и время”, – пишет ее автор в “Черных тетрадях” , – на своем пути, не с точки зрения цели и задачи – не устояла перед тремя окружавшими (автора) искушениями:
1. Сохранение – [темы] основоположений (Grundlegung-) [как она взята] из неокантианства (см. S. 113)
2. “Экзистенциальное” – Кьеркегор – Дильтей (см. S. 75, 133);
3. «Научность» – феноменология (см. S. 75, 133)
Отсюда определились “деструкции”» (S. 128 и f.) (указанные Хайдеггером страницы содержат ссылки на первое издание “Бытия и времени”). И Хайдеггер ставит перед собой задачу “показать, до какой степени эти три обусловливания сами проистекают из внутреннего упадка философствования – из забвения основополагающего вопроса…
«Мы сказали слишком много при расчленении несущественного,
мы сказали слишком мало об овладении сущностью» (Bd. 94, SS. 104, 105).